* * *
Скучно. Зелено-презелено -
По овинам, вечерею раннею тиши,
Только рой кузнечиков намеренно
Нарушает таянье глуши.
За гульбою грустно-суматошною
Тихий ветерок меня застал,
Пряди стрепенув мои, дотошною
Песенью мне в ухо заиграл.
Он поведал мне края незримые,
Многих нив отводные паса,
Тайных трав блестящими отливами
Неисхоженные дикие леса.
Речек низеньких, юрчащих кривопетельно
В редколесьях, пустырях и вдоль дорог,
Птиц ворожних, коих где немерено -
На, наверное, опушках тех сторог…
* * *
Запечалилась дороженька, запылилась,
Вдоль под горушку, по камушкам иду.
По окраям многое повывелось -
Даже в нашем старческом саду.
Ссохлись ручейки, тропики зарослью
Поросли, - теперь уж не пройти.
Видно и природа дышит старостью,
Вехой пройденного жизнею пути.
* * *
Вечер. Сумрак. Земь остыла.
Спит древянная обитель.
Лишь вода ручьем постылым
Да приятель лес-хранитель
Нарушают тишь да блажь.
Стройность зелени цветущей
На полях; и день насущный
Канул в смутный омут дел.
Тихо спит. Его удел
Несть заботы…
* * *
Одурманенный росой
Свежий ветер резво мчится.
Между ячменя, босой,
Колокольчик веселится.
В поле день
На поле воздух
Стройно движет рядом златым
По тверди земной богатым
Омутом травы зленой.
* * *
Нет родней душе чем этот звук капели,
Грома рев и молний серенад.
Как же годы быстро пролетели,
Я живу - а все как ни впопад.
Я живу недели и недели
Разливая неба теплых слез.
Шелестит трава, смеются ели,
Время тешит нас мечтой ушедших грез.
* * *
С нагих, почти безлистых веток,
С деревьев, осенью плененных,
Осыпан листьев сброд. Холодных,
Обвеял, пропитал осенний ветер…
И груды грузных туч на небе всплыло,
Вот уж закапал дождь. Заморосило…
Темнее ночь, мутнеет свет в реке,
И только кажется, вон там, невдалеке
Сияло наше солнце… А уж нет.
Укрыто грозною природою светило,
что дарило свет.
* * *
Как празднично звенят ручьи,
Слезинки уходящего мороза!
Ласкает солнышко бетоны, кирпичи,
И город тает... Эти слезы
Разбудят, оживят томление земли,
И ветер будет свеж и влагой полон!
Наполнит он прохладой воздух и свои
Свершит дела. Угрюмо-серый ворон
Гласит, завидя солнечный рассвет с сосны
Прибытие красавицы Весны!
* * *
Весеннею зарей пахает небо
Волнения негаданной лучи.
И в плене нег нагих моих сомнений
Взрастают образы воскресшие ночи.
* * *
Задичится ветер солевыми ранами,
Перерывами-разрывами, буянами.
Перекрестит поле запорошами,
Белоцветами, бурьянами поросшими.
Перегонит туч огромными оравами,
Теребя цветущи прядями подкошены,
Разведет с стоящими борьбу туманами,
Где счастливые мечты мои заброшены.
* * *
Как снег сползает вниз по черноземию,
Питая резвым гоготом весеннюю
Толпящуюся перезвонами-зазвонами
Ручьёв стремящихся к речушкам гонами.
Как опрокинутой весенней челядью
Редеет чернь зеленой прорезью,
И с веток серых мокрою весельною
Капелью дышат ветра грозди полозью.
* * *
Звон куполов-колоколов,
Кандалов мертвых и богов,
Залива черни, слез и слов,
Ростков слащавых бренных нов.
Забрызженный теплынью нив,
Парящих трав, цветущих ив,
Приходит день, проходит час,
И все как будто мимо нас…
* * *
Наконец-то, Весна!
Слезы дивной капели
Наконец-то спросна
Полились, загалдели…
С неба солнечный луч
Залетает в окошко,
Где-то там, вдалеке
Заиграет гармошка…
Где-то вспыхнет гроза
И неистовый ливень
Полыхнет как лоза
О белеющий иней…
Где-то все хорошо,
Где-то рядом, со мною.
Только взносит ее
Где мечтанья изгоя
Разобьются о столб
Безразличный к мученьям…
Шепчут дивные птицы
От весенней прохлады,
Оживает земля…
Только этому рады
И не больше того…
Только рады, что живы.
Неудачен мой стих
Для скорейшей наживы.
* * *
Платяные пояса
Нежных гор
Расширяют небеса
Кругозор,
А кругом звенят ручьи,
Тут и там,
Бдят, трезвонят и идут
По пятам.
Межным хрипом лес немой
Запоет,
Загундосят своры птиц
Напролет,
Своим светом тайны лес
Раздает,
И поет, поет,
И поет.
* * *
Одиноко воет в поле ветер,
И за ветви рваными порывами цепляясь
На опушке, что еще вчера приметил
Листья малые от холода исжались.
Одиноких беленьких холодный ворох
Опускаются снежинок хороводы,
Залетая меж кустов и старых елок,
Выражая грубость непогоды.
Запрокинув голову повыше
Неизбежно видишь серость неба,
И дыханье солнца еле слышно
Пробивается сквозь эту негу.
Сжавшись от нежданного мороза
Хлынувшего в середине мая
Резвый говор птиц обмерзших тоже
Все равно вестит весну не преставая.
* * *
Чирканье птиц и гогот хлама,
Объемных мыслей панорама
Скрывает день в своем обличье.
Неспешный город безразличный,
До боли дикий и родной
Нас укрывает с головой.
И в настроениях былое
Сорвется в дебри пустоты.
И счастье неприличное такое
Нам даст ответ: чем дальше от мечты
Тебя забросит вместе с листопадом
Земной каприз, сиюминутным взглядом
Ты должен все вернуть с лихвой.
И верить, что ты пил за упокой.
* * *
Догрызают черви сухари,
Доедают солнечную плесень,
А в руках отступницы зари
Горький мед, в устах - чудесен-песень.
На лохмотьях собирается поклад:
Листья, травы, зелено-цветасто
Собирают миром хоровод-отряд
На земли помину; чуть горбасто
Видно их недюжее чутье,
Что разлито по полям, по долам.
Напряженья жадное питье -
Чуждо настроенью богомолам.
* * *
Весна проталины скрывая
Промеж сугробов снежных гор,
Промежду древ, едва оживших
И ручейков галдежный спор.
Приходит в лес, восходит в утро,
На трон земной взойдя вконец.
И говор птиц сиюминутно
Ведет ее под золотой венец.
* * *
Уходящий заката поток
Напряжением давит на грудь,
Цвета ангела белый цветок
Освещает незрячему путь.
На бредущие волны ночи
И брезжащие капельки дня
Мы посмотрим - и пламя свечи
Окунется в тебя и меня.
Мы очнемся - увидим рассвет
И почувствуем горечь внутри,
Та звезда, что дарила нам свет
Разделилась на части, смотри!
Наше сердце одно на двоих
Нежным шепотом в нас отдает,
В нашей памяти брошенный стих
Никогда-никогда не умрет.
* * *
Я живу остатками дня
Терпеливо и нежно храню
Их дыханье поет для меня
И за это, наверно, люблю.
Перепевы и чирканье птиц,
Алчность жизни, бездушие лиц,
Пустоту, ликование глаз,
Напряжение дикое масс.
Ветер, дождь и журчание рек,
Море, солнце и ласковый снег.
Поле, ягоды, злаки, цветы,
Море слез, недоступность мечты.
* * *
Зорит. Средь зелени умятой
Обмоченною утренней росой,
Носясь со шумом между древ горбатых
Гулящий ветер разбегал босой.
И деревов користый стан холодный
Его движенья резко обнимал,
И шум трепящих листьев сумасбродный
Как будто повторял: пропал, пропал…
* * *
Средь сумрак ночи томной пеленою
Легло на землю одеяло звезд.
И кажется так близко, предо мною
Рассыпано; уже почти достать рукою
Свеченье их нетленное…
* * *
На желтом, желто-белисом ковре
Рассыпано бутончиков, бутонов,
Протяжной пеленой раскинутой во мгле
Сверкают канонады обертонов.
Их пряди колыхаются под гнет
Хмельного ветра; задыхаясь, трепыхаясь,
Растет трава, как жизнь моя растет.
То ниц падет, то снова воздымаясь…
* * *
И моря волны задыхаясь
Кидались друг на дружку врозь.
Взносяся вниз и вновь вздымаясь,
И наводя на душу рокотом морозь.
Приятель моря ветер дул игриво
(Крутя-вертя вдогонку за волнами)
Впыляя в воздух соляную рось.
И только скалы стоя молчаливо
Сгоняли пыл страстей о становую ось…
* * *
На сизом небе голубым
Раскрашено цветной капели,
Развесистых, как белый дым,
Прямых и стройных словно ели
Армады туч не синеве,
Тянущих свои образы за горизонты.
Как будто отражаясь, по ниве
Настырный ветер строит из колосьев зонты.
* * *
Зыбкий ветер подергает скулы
Мерно плавясь в восходе зари,
Щебетящих птенцовых аулы
Раздают канонады дали.
И скручинившись смуглые травы
Упадут, схоронятся под снег.
Заплетут перестывшие жилы
На заснувших деревьев навек.
Завлечет снегом щиплым сугробы,
Заметает пурга под окном.
Днем тоска - и закрыты засовы -
Не пустить эту остылю в дом.
Семенит по пригоркам поземка,
Заплетает играющий снег.
Запорошит окно - и в потемках
Просидеть этот каменный век.
А когда вертит резво и грозно
Ветер - злой и унылый ханжа -
Он стучит по замерзлой околке -
Насторожатся вночь сторожа.
Не забудется в зимнюю погодь
На тоскливой, застывшей земле.
Мирно спи, моя резвая гоготь,
А потом воскресай на заре.
* * *
По утру, на зарнице свежей
Дарят блеск росяные поля.
Распростертой погожею вежей
Серебрится, ласкает земля.
За раскинутым солнышком неба
Запредельных высот и раёв,
И для каждого ласки и хлеба -
Хватит с этих незримых краёв.
* * *
Безбрежный остов увядающего лета
Оставил нас: короче стали дни.
Да и от солнца нет уж того света,
Природа помрачилась, и дожди идут одни…
* * *
На душе словно камень висит,
Тянет горло, мешает дышать,
А она у меня не молчит,
Цепи рвет и грозит убежать.
Душно в темной прохладной дыре,
Сердце давит гнующая боль,
Исчезает закат на горе
Оставляя досаду и соль.
Льется светом грядущих ночей
То сожмется, то будто песок,
Топит время прошедших недель,
Нам вперед за ней, на восток.
Сколько больше - ее не узнать,
Не почувствовать твердой рукой,
Без нее нам ни верить, ни ждать,
Оставляя судьбу на покой.
* * *
Перемежаясь день на ночь
Сменяются туманы, зори.
Уж петь претит, да жить не в мочь,
А те кричат: расплата, горе…
Что жизнь - поземка, след неспешный.
На время спать, на время пить.
Оплошный ход и ты - потешный:
Зубами грунт земной долбить.
* * *
Лес покрыл едящий туман,
Время спать - безлунная ночь.
На душе толи зависть, обман,
Спать уже до рассвета не в мочь.
Пустота разъедает глаза,
Тишина заставляет молчать,
С глаз случайно капнет слеза,
Упадет на просторную гладь.
Время ставит кресты на земле,
Словно тень, исчезает в ночи.
Ровным слоем на старом столе
Опускается призрак свечи.
Мы пойдем, если будет куда,
Мы умрем, если будет зачем.
Нам ли знать, где живая вода,
В мире много сложнее проблем.
Нам не надо побед и разлук,
Между нами пространство веков,
Исчезает в объятиях рук
Алчность твердых незримых оков.
* * *
Шорох показался,
Дернулась свеча,
Гром в стекло стучался,
Ударил сгоряча.
Испепеляя память
И пробуждая сон,
Внося мечту и слякоть
В счастливый обертон.
И наполнялась счастьем,
Порывами любви
Душа в своем ненастье,
Томящем изнутри.
* * *
Мертвый сон, тишину поглотив
Испаряет былую мечту.
Скован цепью и нетороплив,
Призрак смерти грызет красоту.
Его сердце как бешеный ритм
Низвергает тоску и печаль,
Его сон, мглой окутанный миф,
Растворяет все, что не жаль.
Он бредет одиноким степям
Ищет правды в тумане ночной,
Он не знает, что жизнь это хлам,
Из которого хлеб не мучной.
Знойным летом и лютой зимой
Темной ночью, и утром, и днем,
Ищет боль, за которой покой
Согревает гармонию в нем.
* * *
Пестро-бурые света лучи
Разбивают кандалы оков
Отгоняя тени ночи,
Надоевшие образы снов.
Пустоту наполняет вода
Насыщая рассветом любви,
Ярко вспыхнет святая звезда
Озарит одеяло дали.
Засияют леса и поля
Опьяненные цветом весны,
Будет счастлива, рада земля,
Ее свежие веки красны.
Слезы радости с горок крутых
Потекут ручейками воды
Грязь смывая, гогоча призыв,
Наполнятся красою сады.
* * *
На паперти суровости,
На дне чистот благих,
В беспечно дикой строгости
Вершил дела своих.
Возмездие дотошности
Для призраков немых,
Снующих между гордостью,
Невысших и глухих.
Труды безбранных нежностей,
Трепещущих в душе,
Трубят и режут межностей
Задушенных клеше.
* * *
Вселенский глас в тумане дебрей угасает,
Его расплытый звук еще немного слышен нам.
Из безысходности проникнутой спадает,
Как манна с неба наше тело заполняет,
Губя сознание и воздвигая дикой прелести огромный храм.
В его серьез нежданных проявлений
Восходит вехой человеческий талант.
Приходят мысли неземных воззрений,
И под опалом этих впечатлений
Рождаются творения - плоды ума и прочих валеанд.
* * *
Кончился август. Растаяло лето.
Сердце сковала мерзлая лень.
И с дерзкой души до стремленьев богатой
Я соскребаю инея тень.
Кончились песни. Любовь процветилась.
Краску сменила на темный асфальт.
Время ушло: что-то забылось,
Что-то во мне превратилось в базальт…
Своры машин да смоги туманов
Смотрят в окно, улыбаются мне.
Мне ли нужны эти яды обманов?
Мне ли теперь завывать при луне?
* * *
Кромешная тьма. Ни стонов, ни звуков.
Покрытая пеплом земля, задыхаясь,
Глотает остатки, едва трепыхаясь,
Когда-то палящего ранее солнца…
Предвидев закат, исторжение жизни,
Со лика исход её бренных отродий,
Она задрожит… И лавиной мелодий
Взвестит о свершившейся казни…
* * *
Спетых песен пустые аккорды
Спертый воздух - чужая тоска.
Снег хрустящий не узнанной скорби
Человек как явленье: гробовая доска.
Рассуждения вне рассуждений о вечном,
Беллетристика фраз о распутье беспечном
…
* * *
Я буду первым, кто уйдет внезапно,
И тень мою рассеют фонари.
Мне даже будет больше не понятно
Во что мне обошлись распятия мои.
Я буду верен только истинной молитве
Которой звуки сердце заполняют мне,
И я не слышу музыки извне,
Даже при луне, покинутой и мудрой.
Мне кажется единственный удел:
Стереть судьбы запретные ремарки,
И как не много суждено свершится дел
Я все-таки люблю, не применяя марки.
И ставлю пред собой я непомерную задачу
Как объяснить народу мелочность свою?
Как я устал так долго быть в бою,
Как все-таки я глуп…
* * *
Что мир - трущобная труха,
Взбесившаяся рать слепого пастуха.
Пародия на зло добрящейся судьбы,
Деянья грубых сил и немощной мольбы.
Творение ничто, творение никак,
Как светел свет, как в мраке виден мрак.
* * *
Все суета: что в деле, что в безделье,
Все ложь: что есть не ложь - обман.
В раздолье чувств, в безлаберном веселье
Проходит день: что день - что год - дурман.
Все прах: и в радости, и в горе
Лепить из праха жизнь, идти на темный свет.
Все грех: свобода, совесть, воля.
Все - жизни кутерьма и балаганный бред.
* * *
Душа томится скорбию одной,
Одной мечтой, одною лишь молитвой.
Одной любовью праведной и злой,
Безумством дум, отягощенных битвой.
Я сир душой, покинут и ничтожен,
А уж другие - вовсие ничто!
Не бог того, кто вочию набожен,
А бог души запутан в тинето.
* * *
Есть ночи, спать в которые грешно.
Когда томишься над пустыми листьями тетради,
Несносный день ушел перешибя не глядя
Поставил дерзкой немочи в душе твоей клеймо.
Есть времена, забытые в забвенье,
Ничтожные, ненужные дела.
Напрасных дум предпраздное томленье:
За что же, ты меня, Россия, родила?
Есть города, что сих негде не снится,
Есть плуг - работа - прелая земля.
А как закатит поутру зарница -
Вставать и жать: большое, да по мля.
* * *
Кто кровью сердца познавал пространство,
Чей путь залит и горем, и тоской,
Кто всей душой возненавидел чванство,
Кого не испугаешь гробовой доской.
Во имя вас я смею жить и верить,
Во имя истины, в которую влюблен.
Как страшно признавать что ты один во мире,
И обречен твой путь походом на рожон.
Как трудно понимать, что силы тратишь даром
На построенье безупречных хрупких гор,
Что знание твое обречено ударом,
Со временем сотрется в бесполезный сор.
* * *
Нарывы, рвы, канав канва
Трепощет память блудных теней.
Что мне угрюмая молва
Да деревянных видов сени?
Заброшен плен, и плеть немая
Скулит выпрашивая боль,
И ссадина души, рыдая,
Срывает месть, обиды соль.
Что думается в тягость грустно,
Что пишется в натяжку дрянь.
Что наши - лишь заправка, сусло,
Во власти грех помойный, рвань.
Что потемневшие на солнце
Висят угрюмы и мертвы
Страдальцы душ; брюзжат в оконцах
И тычут пальцем меж ботвы.
Где честь? Напиться бы и в свалку,
Пожрать да посрамить страну.
А, люди!? Этих нам не жалко…
А им и подавно пора идти ко дну.
* * *
Мой народ. Ты терпел
Столько гнета и войн,
Шел сквозь зарево смерти,
Бросался в огонь.
Лез под танки,
Бросался на эшафот,
Был расстрелян, раздавлен,
Распят и растерт.
Поклонялся тирану
И зову трубы,
Был ослеплен под гром
Бесконечной пальбы.
Был кидаем, растерзан
Своею судьбой,
Сквозь снарядов разрывы,
Сирен дикий вой.
Но ты сломленным не был,
Ты выдержал боль,
Боль и счастие тех,
Кто вернулся домой.
…
* * *
Заплачь в осеннюю поземкой,
Своею нудною игрой,
Над утхлой зеленью увядшей,
Над темной грязностью сырой.
Замороси капелью горных
Холодных юрких ручеёв,
Спади на землю непокорных
Порослей злаков и чаёв.
Взвести любовь, росой разлейся,
Пьяни до немощи слепой…
Куда же ты? Постой, согрейся!…
Но только прах гудит листвой.
* * *
Чересполосица вьюгами носится,
Чертит причинами - глупыми, чинными.
Скачет по вехам руками немытыми,
Бритоголовыми, перезабытыми.
Грузит по времени грозами древними,
Дымами едкими, пыльными ветками.
Заобразит небо грязными ставнями,
Куклами ветхими, мыслями славными.
* * *
Заболотит зеленью угрюмою
Старость раннюю в весну юную.
Придорожится на пыль грязною
Перемятою травой разною.
Запостылится людей радуга -
Расцветать-висеть - рада бы,
Да заносится немой немочью,
Толи радость, толи боль девичью…
* * *
Как на пожнице ветренной зарницы
Росой взбужденный ветер травами играл,
За лихостью его лишь копнов вереницы,
Застывши траурно, готовились на свал.
И резким запахом придушенного утра
Пьянящей сухостью недавно росших трав,
Заволочет.
…
* * *
Ночами, солнечными вехами
Жуёт меня любовь с потехами,
Изводит заревом прекрасного
Залива радости ужасного.
Проснется поутру на радуге,
Заворожит-занежится на солнышке,
Залить всю землю своим светом рада бы,
Да только справиться с убогими - не долюшка.
Запляшет по пригорам девушкой,
Венки сплетет на позолотой травушке,
Затянет песню - что жила бы радушкой,
Промежду деревов в зелененькой дубравушке.
Но видно окаянных здешних, брошенных,
На этой пяди здорово подкошенных,
И кинулася ввысь да во все стороны,
Да так, что вкруге разлетелись вороны.
* * *
Огарки сложенной души
На поле золотом мелеют,
И дым взовьется на тиши,
Где суматошных мыслей реют
Стада утерянных времен,
Невозращенных, нелюдимых,
Предвестей дикости племен…
* * *
Зори ясны, ночи темны,
Волокло туманов стынет.
И желанья наши скромны -
Жаль, что сердце не остынет
В пряди ласк безумных чувств.
Наше дело - быть святыми,
Наша боль - не делать зла.
Счастье наше. И отныне
Смерть, что мимо провезла,
Мимо нас души убогость…
* * *
По серебристой кромке лета
Скользнет мой след, туманами объятый.
И все его дыханием согрето:
Все содрогается в истомии слащатой.
В распутьи зелени, в идиллии природы
Покажется уместным быть счастливым.
Почудится любовь, наличие свободы…
Но отразится только эхом молчаливым.
* * *
Я молча погляжу в глаза твои -
И ты узнаешь, как ты красива, Родина моя.
Когда цветешь весной, иль умолкаешь
В сугробах снега свою радость хороня.
Как носятся в тебе гнусавых птичек,
И прочих тварей больше и взрослей.
Как шелестят деревья еле слышно,
Трава парит с цветущихся полей.
* * *
Затерялась в глубинке родная
Для меня дорогая земля.
Только ждет до приезда немая,
Только дремлет святыня моя.
Неизъезженной тихой дорогой
Я к тебе поклониться иду,
Ненасытной любовию строгой
Ты сильна - я иду как в бреду.
Мирных взоров твоих, ласк утешных
Сладость дай: я приехал к тебе.
Подари омут мыслей безгрешных,
Силы дай благосклонной судьбе.
Дай идущему вдоволь напиться
Из ворчливых своих ручеёв,
И упадшему дай воскресится,
Прекратив его немощный рев.
…
* * *
Мне бы солнце схватить руками
И всадить его в сердце свое.
Лишь тогда, может быть, грянет знамя,
Неистленное знамя мое.
Одичавшее блудное время
Чешет ходом за мной попятам,
Ворожает загадочным взглядом -
Пусть бредет в свой заброшенный храм.
Мне луну бы достать, при этом
Не обжечь страстью дьявольской руки.
Как же сложно быть рьяным поэтом,
Не гнушаться фальшивой поруки.
* * *
Я твой, Россия, саженец приземный,
Проросший в грязи луж у изголовья пней,
Душимый прелым ветром, угнетенный,
Осточертя расту не замечая дней.
Пусть ноют раны на пожухлых листьях,
В тебе я весь - в тебе моя мольба.
И стан, согнувшийся под тягой висльев,
И сладковатый сок-отрава, и борьба…
И цвет - едва распущенный ночами,
Дразня луну в томительной тоске,
И солнце за уставшими плечами -
Следы вчерашних радостей в песке.
Я твой. Беспечностью хранимый,
Лишенный вкорень мании людской,
Разносчик тли и звуком шелестливый…
Прости их немощность моей тоской.
* * *
Сколько дней, потерявших веру,
Сколько чад, обреченных с рожденья,
Умирать, чуть затронув химеру
Безпонятия и неведенья.
Сколько буйных ломается в клочьях
Погоревших ночами пожаров,
И заблудших вконец на обочьях,
Распластавшихся в бреде кошмаров…
* * *
Я с тех, которые ночами
Возносятся, а поутру - встают.
Из тех, кто время мучает часами
Понурых мыслей для слепления святых минут.
Кто лепит быть, не сущую для бренных,
Питать их чело даровым теплом,
Облеклых ссад - в объятьях откровенных,
Уродство недоросли - пепелом.
* * *
Как холодно в немой ночи пустынной,
Как страшно дотянуться до небес.
Печальной кромкой извиваясь, длинной,
Скользает снег перебегая лес.
Стволов ряды величественно-нежно
Заплаты ставят на сырой земле,
И стоя молча тихо-безмятежно
Причуды строят тенями во мгле.
* * *
Запорошило. Снег кругом, и холод.
Замерзли в небе тучи и дожди.
Дома увязли и печного дыма волок
К земле ужался; лучшего не жди.
Тоска тоской с рассветом выгоняет
Немые очертания ночи;
День за день месяц пролетает,
Живешь-живешь - а уж летят грачи.
Однообразных нив седых, румяных,
Ничто мне не заменит все равно.
И отроков по молодецки пьяных
Мне жаль видать. Другого не дано.
* * *
Как на тебе Россия, рось,
Едва явившись, испаряет
Вздесущий гам и квалибрось,
Занудных дум обременяет.
Но долго мучится тебе,
Земля, что грязью залитая?
Как долго выдержишь его,
Борзого, наглого, страдая?
Скрючась в агонии и блеф
Его безбрежный принимая,
Как долго сможешь промолчать?..
Люби и жель их. Я - святая.
* * *
В окошках блекших
Тень - все гуще вечерея -
Дай я огнем души,
Теплом своим согрею.
Дай руку - мне,
Причастному виденью, фея.
Я жив еще - вполне, -
Смогу ее держать, лелея…
* * *
Забудь. Что тучи преграждают путь,
Что в небе догорает стан,
Ворчит и завывает ураган.
Чуть-чуть. Нам не дано свернуть,
Исжать себя, свихнуться, но дойти.
А если не дойти - то доползти.
Вгрызаться в пепел, и лепить любовь,
Чтоб не смогла остыть совсем немая кровь,
Редеть от страха, превознемогая боль.
И жертвовать ради себя собой, собой!..
* * *
Я не буюсь пощады, дичится признанье
Век волочить пожизненно страданье,
Но в перерывах между немощным сопнём
Саднит, пред обезумевшим ночным огнем.
Я буду клят, и вырван - пусть, разрежен,
Невеждами умалишенных сбрежен,
Безбрежных краин и унылых дум.
За все - распутья бич - плешивый ум.
Я не впаду в отчаянье из страха
Молебнопения осипшего монаха,
Покуда в памяти живет росток любви…
* * *
Могилище -
Век - сменяется -
Змей!
За годом - года,
Пошляк-иудей!
За зверищем зверь,
За пропастью - ад!
За немочью грез -
Безличия сад!
Обличения грех -
Суматошный насмех,
Безразличия глаз -
Близорукостью пас
Бесконечных орав
Изничтоженных шлях…
Принаженных в войне
Волочащей стране
На дне.
* * *
Раскат… Удар! И гром чудесен
Во исполнении своих любимых песен,
Как радость на него - глядеть спросонья,
На серых каплях отраженье перезвонья!
И пусть вся эта серость мигом, разом
Сверкнет искрою, ограненностью, алмазом
И взбудит трепет на душе, черствеющей от мук…
Греми, святилище! Твой бум - что сердца стук!
* * *
Я не ищу в природе упоенье,
Напиться чтоб, и далее сверкать.
Во мне горит ее звезды творенье -
Во мне огонь твоя, природа-мать!
И буду частием твоих незримых кровел
Я жить Землей, поэтому - страдать.
Не для того пришел я, чтобы грызть без плевел
Распутства семя; для того - чтоб отделять…
* * *
Что ни день - то пустая растрата
Силы, веры, огня и любви.
Лиши на пламени нежном заката
Проплывут города-корабли.
Лишь по листьям угрюмых березок
Проскользнет его цвет янтаря,
Да стемнит переулками грозы
Прибуждая на свет фонаря.
Годы памяти - глупые годы,
Только их, задыхаясь, влачить,
Забывая что времени своды
Нам не дастся слезой размочить…
* * *
Мне бы веры чуть-чуть, хоть на час
Захлебнуться любовью беспечной,
Не глядеть в сонмы глаз, опечаленных глаз,
Пустотой разъедающей вечной.
Мне бы капли росы, настоящей росы;
Беспорядков раздавленных плевел
Позабыть от твоей золотистой косы
Горы горя и причтинных ревел.
Закидаться дождем по алмазу
Стекла, по асфальту; завистливым глазом
Наблюдать как в тиши у костра, у костра
Кто-то песни поет раз за разом
Грустней.
* * *
Я не устану славить день и полдень,
Твою, природа-юность, благодать.
Как отроком меня своей наполнив
Любовью нежности, крылом своим ласкать…
Как за зеленом лоне трав росяных
Меня ты встретила - как лучшего из чел;
Как поле между нив твоих овсяных
Всадилось в сердце; в руки - хрупкий мел.
* * *
У меня - любовь.
Что еще до гроба
Донести?
Из каверканных мудростью фраз?
Что еще - в пути
Долевая утроба -
Унести?
Не для нас этот мир, не для нас.
Сколько прядей тоски
На заборах и стенах
Поросло…
Вот - обличия глас.
Столько черни - и в ад
Не вместилось, - наверно,
Не для нас этот мир, не для нас…
* * *
Плохо. Тишина заедает,
Куралесница-вьюга мычит,
Снегом щиплым окно доедает,
Все морозится да волочит…
Собирает охапками в поле
Перемерзлых белесых стога,
И заводит оркестрами голых
Одиноких столбов провода.
А по речкам - поземкой стелится,
По дорогам - скопами сугроб.
Ты - до всяких работ мастерица,
Может слузишь хрустальничий гроб?
* * *
Тереби, свеча, тереби,
Моих прядей мыслей убогих.
Слышишь - бей,
Слышишь - жги,
Не для этого ль требуют боги?
Хочешь - вкривь меня,
Хочешь - в пекло само
Затолкни - закаючь - пережги.
Но останется часть,
Мне бесстыдная часть
Из души, что горит, из груди…
* * *
Догорай ты тишь, на острие ночном
Свечи, зажженной мною;
Знаю - смерть твоя близка
В ночи; этой ночью злою.
Так догорю и я: пустым
Заполнит этот мир тоскливым
Дымом; и станется, в могильный пыльный дым
Заслуженно - моя истома…
* * *
Подожди, сестричка, не спеши,
Догорим дотла.
Я спою тебе свои стихи,
Что душа спасла.
Я отдам тебе мечту
Саблезубых зим,
Криво пропастью скобля
Шорохом резин.
Ты верни мне тихий рай
Пологом своим.
Задуши ненастный край -
Вместе - догорим.
* * *
Тихим шепотом пусть волочет прохлада
Зной любви своей - другого и не надо.
Пусть пустышкою своей свернутся очи
И завянут в пене дней мечты сорочьи.
Тихим шепотом. Пусть бури извергают
Гневность пыли - прочих не унять.
Пусть приснятся мне угрюмых серых дали
…
* * *
Гроздьями рябиновой пыли
Блеется звездная тать.
Напрасно мы слезы любили
Над крестным огнем проливать.
Напрасно мусолили души
Стенаясь в нелепой вражде,
Сплетались - как блудшие клуши
Страдать - завывать при луне.
Приказками диких оравел
Сбивали с себя благодать,
И нашими мыслями правил
Одним лишь стремлением - дать
Пустозвон.
* * *
Я молчу.
А в душе - крик.
Толи рад,
А внутри - сник
Дождевой урчащий родник.
Я пустой.
А во мне - зной.
Той зимой мне опять - в бой.
Заглодал я в себе ложь -
Пробивает как зыпь дрожь.
Насыпает в душе яд,
Отклоняет ничто ж сил.
Я больной,
Я больной - кряд.
Заболотило -
Я доносил…
* * *
Застолбилось колыбелью-пропастью
Жутковатое межзвездности вино.
Посеребренной ладошки копотью
Мне сейчас пригрезилось оно.
По-бескрайне дико одинокое,
Незнакомое счастливостью своей,
Небо, лентое и склокое,
Теребит мне мысли день за дней.
Почему такое непонятное
Свет даешь, без устали судней?
Может дашь ответ на бредни внятные?
…
* * *
Хмуро ветер гонит тучи-веси,
Загоняет прорву крапин в поднебеси,
Да вбивает гвозди-капли в земь упавши,
Лужи гроздьями расстеля распластавши.
Извивает пыльною завесой море-поле,
Выйдет вытью гулкой-бряклой на просторе,
Зааршинится по росли, деревушкам,
Да пригорками, затреплет по макушкам
Деревов.
* * *
Хочется писать, писать тебе,
Солнечная, сумрачная осень!
День разбит, и небо цветом в просинь
Колыхается разлитостью в воде.
Как твоя сожженная листва -
Мысли, дух исчез которых, чуть родившись,
Безопасливо над пламенем костра
Колыхает, жаждя пеплом превратившись
Расстелиться, раствориться в дым,
Извернуться, и, - осеясь оземь,
Дать Земле спасение живым…
* * *
Да! Ты - которую любил
Беспечный ветер,
Кудри растрепавши, целовать,
Баловать своей прохладой,
В негу заволачивая,
По полям тебя таскать.
…
* * *
Не тревожь меня пустыми брызгами,
Горькой синеватостью своей.
Глупыми, слащавыми, капризными
Образами придушенных дней.
Отведи свои заботы вешние,
Ликование беспомощности глаз.
Что есть ты на свете - чудо грешное,
Что тебя отсутствие - как раз
Пустота.
* * *
Пещерный бум. Сутолокой, без крика
Разносится - во мне его обман.
И скверны падали, иссушенного лика
Видны следы кровавых рваных ран.
Их солнце - пепел, зыждище темниц.
Их день - прошел, остался только голос
Во тьме несущей каменистость лиц…
Вот случаем мелькнется чей-то рваный волос…
И пустота. Безбрежная, слепая.
И дождь огня, низвергнутого ввысь.
Все - ты; и плоть твоя святая
Удержит в мареве гниющие мосты. Проснись…
* * *
Моей рукою выведена дрожь
Вчерашних луж растаявшего снега.
И птиц уж встретить невтерпеж,
Да завернуться по-весеннему в ночную негу.
Припомнить выходки вчерашнего тумана,
Разбавить в серость луж зумрудину слезы;
И каждый ожидать Весны обмана
День, выжигаемый предчувствием грозы…
* * *
Возьми мою сиреневую свежесть
И распыли по зелени своей.
Тогда твоя увязкость, вежесть
Возновь исполнится урчаньем ручеей.
Возьми мои синявые лучи
Из глаз которых, раствори их в водах,
Засветятся тогда искрой в ночи
Сутолокой заветной в непогодах…
Дожди, грозою окаймленные, признаньем
Доставшие свое большое "бум".
И тишь, которая во мне рыданьем,
Измятая, с прискорбных "наобум"…
* * *
Призрачны жизни заботы:
Тинето, лишь одно тинето…
Запечалится вздохами кто-то
В полутьме застягая пальто.
А на новеньких чистых сугробах
Проявляются чьи-то следы,
Уносящих в невидимых гробах -
С расстояния в две борозды.
Перекашлится стужа ночная
Декабрем перед трепетью зим.
Как живешь ты одна - я не знаю.
…
* * *
С грязностью свечи тлеются…
Что, тебе больно? Смотри,
Как ветер качает виселицу
С которой давно унесли
Какое-то тело; немым,
Безвозвратным - покажется
Дикая, тихая боль…
Ты слышишь, как время мается
Щепая внутри алкоголь?
Вот так, тихой смертью навязчивой
Кому-то придется уйти.
Постой! Что ты смотришь опасливо?
…
Прости.
…
* * *
Я недопонимал.
Порочно верил…
Ты не смотри в глаза -
От них один угар
Исходит; и истома -
Я проверил!
Да что там дождь-гроза,
Фурор, пожар…
Я недовидел.
Ненависть свою
Забил и смял…
Забыться и уснуть.
На откуп -
Гнилость луж,
Испорченных семян
Возьмите…
Глушь.
* * *
Садовник любит сад,
Лесничий - дух поместный,
Прохожий, посмотри в его глаза,
не спи!
Гроза на солнце лезет
С дикой песней,
А по овражкам семенят
малюсеньки-лузки…
Открой глаза, заслонки
Прочь из сердца! Впусти в себя…
Что, болен? И давно
Один?
* * *
Отчего мне так больно, скажи,
Отчего в меня впилися жала, -
Я сижу в полуночи-тиши
И меня лихорадит, прижало.
Расскажи, как же там, у тебя
На бескрайних веселых равнинах,
Покажи мне свои камыши
На тянущихся заводях длинных.
Расскажи, как живется тебе,
Как с достатком? Нормально? Не очень?
Покажи золотистый разлив…
Что ж ты, золотце, спрятала очи?
Улыбнись, я с тобой навсегда!
Мы навеки прикованы вместе
Хоронять и рождаться всегда.
И для тех… Я и ты. А еще - твои песни,
Россия!
* * *
Снегость дивная
Залпом, ретушью своей,
Сколыхнув простор,
Негой стелется
По холмам, овражками
Изспускаясь с гор.
И малиновым
Цветом, россыпью сывей
Низвергается,
Как только солнце
В ней печалится сутра
Теребя рассвет…
* * *
Приговор безвластен и печален,
Стынь и боль в раскаянье тоски.
Низко голову склонивши у причален,
Сединой прочервленны виски…
Помня осени листву и зим поостыль,
Вспоминая горсть побед и море мук
Ты не вспомнишь серенькую простынь,
Что лежал притепливаясь с рук.
Не заметишь, как в тиши угрюмой
Развевается безликий дивный сад.
За баюкальной поземкой нежно-юной
Точит червь с заборами, фасад…
Не пригрезятся постылые березки,
Вспомнится лишь утренняя грязь
На уставших пальцах, и морозцы,
Да топей непроходимых вязь.
* * *
Держу в руке как острие кинжала -
Чернильную мечту - всклокоченную выть.
На памяти запретная струна нажала -
Заколотило сердце, начинаю ныть.
Ныряю. Камнем падаю. Подарок
Подпечных слов, хмельной мотив звучит.
Напротив - зеркало. А в нем - душа дрожала.
Кривыми фразами украденных пиит.
* * *
Я не вижу. Горизонт застлило, оземь
Осыпается ещё живой листва.
Жив и я. А может это в просинь
Серебрит угрюмая паства?
Жив и я. По странности случайной
Я забрел в твою глухую тишь.
От того, что жив, живу случайно
Ты мои стремленья сохранишь.
Жив и я. По зелени текущей
Я могу идти, скрываючи глаза,
По оврагам, заросли колючей…
Жив и я…
* * *
Я не хочу играть словами
Кидаясь взад и поперёк,
Но видно заставляет пламя
Во мне зажженное не впрок.
Своей игрой, улыбкой страстной
Меня сразил тот дикий плен,
Чьей отклик тени громогласной
Во мне ворочается тлен.
Что седина его орудий,
Его орущее тепло -
И для меня - что сотни судей
Одно постыдное трепло.
* * *
Юная прелесть, прелая
Слежавшаяся печаль.
Грусть ты моя неумелая,
Лохматая собачаль.
Кружится змейкой, вертится
Веретеном крутым,
Платьицем оскуденышным,
До смехоты простым.
Глупая, нежная, грубая
Соизглодает песнь.
Ах ты зима многошубая,
Предглашатая веснь!
* * *
Хочется гимны петь
Похоронные.
Чтоб затвердели втвердь
Перезвонные.
Траурным чадом ввысь -
Изхрустальные, -
В облака подались
Изначальные.
Топью поногих луж
Измусоленных,
Копотью зимних стуж
Изневоленных,
Зорних росой полей
Опечаленных,
Колких своих речей
Обнахаленных.
* * *
На теперешних молотых водах
Жемчуга - как крупицы воды,
Недостроенных храмах, свободах
Перетруженные седины.
Беспокойное, гиблое солнце
Освещает янтарь берегов,
Озверевшихся волн перегонцы
С надрыванием рвутся о рёв.
Будет буря. Зловещая сутица,
Будет гром проливать небеса.
Но пройдет, изведется распутица,
Громовая сойдется гроза.
Так и я. Перекрещенный ивами,
Перетертый в труху и песок
Сызнова разливаюсь разливами,
Ворочаюсь в зеленый лесок.
Так и я. За бушующей силою
Заставляю себя замолчать.
Потому что своею могилою
Лишь единое можно сказать…
* * *
Светопляска голубых огней,
Радость пляшется, синеющие очи -
Улыбаются. И ядом живы. Много дней
Потерявшихся впотьме, истертых в строчи.
А меж тем красивая молва
Разметает, пометает, косит;
Тополей облётшая листва
Словно продолженья пляски просит.
…
* * *
Холода, насупившие озимы,
Все мороз,
Отчетливо светлей
Нахлобучили избенки проседи
Шуб и шапок белых;
Тополей
Трясущихся под мороком
Стынет корь.
Да с полей
Тянет снежным волоком
На пригорь.
* * *
Золотом, золотом, золотом,
Выведи золотом мне!
Мыслей, что кружат волоком
Сочась из корней в старине.
Голосом, режущим голосом
Дай мне напиться твоим!
И с васильковым волосом
….
Стань невидимкою, солнечным
Кругом разлей и замри!
Пестрым (?) молитвенным …
…
* * *
Полюби меня белою ночею,
На посидки к себе позови.
Всю труху, что тебе напророчаю
Счастьем девичьим ты назови.
Колыбелька луны лучезарная
Бьется в темень стекла; между строк
Ты одна золотистая, славная,
Остальное - как будто песок.
Усыпи меня сонными травами,
Сенью сосен прикрой опрокид,
Чтобы день золотыми оправами
Оковался во песенный щит.
* * *
Солнцепек испек на пашне
Пылеватые комки,
Синька тощая упавши
Изнывает от тоски.
И поляные цветочки
Тоже голову склонив
Прячась за сухие кочки
Смотрят зло на листья ив.
Да и сам зеленый боров,
Недопивши, жмется в тень.
Пылью заметает войлок,
Перегревшийся плетень.
Грозный год, сухота тянет
Уж который день подряд,
Солнышко, смеяся, прянит
Свой удушливый наряд.
Но однажды ступит стужа,
Слижет солнце с неба свод,
И тогда зеленой швали
Заликует, расползёт…
* * *
Мне хватает нескольких строк
Чтобы тощими теми словами
Описать, как чарует восток
Кувыркаясь-несясь между нами.
Запустил я святую стрелу
В те болота, что людям незримы,
И тепереча в каждом углу
Мне мерещатся теплые зимы.
По топям, по болотам надежд
Мне брести, ковыряя кручину.
Грубых теней чудовищных вежд
Мне ваять, искажая причину…
* * *
Схороняясь, уйдешь ты в дупло
Каждодневных сутолок жизни.
А во мне закипает нутро -
Как бы выдержать эти капризни.
А в мне сок росяных полей
Разливается чертовой лужей,
Размножается толикой дней
Беспрепятственно губкой наружу.
А во мне серебрятся лучи
Тех ручьев, что когда-то текали,
А во мне - золотые мечи,
Что громят лучше всяческой стали.
А во мне тлеет ниточкой свечка,
А во мне… А во мне наискось
Проплывает чудесная речка,
Зеленая прибрежная кось…
А во мне, а во мне дует в дуло
Предпоследний скитальческий день…
Что творится: от боли до гула -
Каждый день, каждый день, каждый…
День.
* * *
Ты мое мирное ложево,
Лживое, но горячо
Трогающее до ожига
Пятью своей плечо.
Ты мое калево белое,
Угли чернеющих искр,
Яблонным цветом похмелое
Чувство разбитое вдрызг.
И отражаются розовым
Чаши нагеющих чар.
Лживое, мирное ложево,
Гром ты мое и пожар.
* * *
Дома холодно. Собачей шкурой выть,
Стоном вызволить густеющую стужу,
Вспомнить колокольних звонов прыть,
Серебро луны в холодных серых лужах.
Заболеть прохладным днем сырым,
Прогуляться полесу босою.
Пропотеть - и солнышком иным
Выжигать коржи пустой игрою.
Замолчать, состариться, уйти.
Измельчиться, в скок и пыль гульбою,
Лимонадом пениться, идти
По привычке за глумящейся толпою.
* * *
Не суди меня строго, золотом
Ты не смей меня поливать.
Дай едино черёмухи волоком
Мне родимую землю обнять.
Дай спуститься и водами хладыми
Тело битое мне разогреть.
Не томи голубыми прохладами,
Убери лучезарную плеть.
Я ничтожными мыслями глупыми
Потревожить тебя не смогу.
Потеряться бы, сгинуть уступами
На каком-ли скальном берегу…
…
* * *
По вязанным коврижкам трав
Твоя рука нечаянно столкнулась
С моей рукой.
Я заблудился там,
Последний раз когда во мне
Глухое чувство встрепенулось,
И говор дан убийственным словам.
И громогласный прозвучался выкрик,
И стих сожженный пустотой.
…
* * *
Фонарей обугленные палки
Жалко светят синей пеленой.
Я иду ни шатко и ни валко
Вместе с снегом белой мостовой.
Норовит, выплясывая тени
Нападать в открытые глаза.
Желтизной - в открытые мишени
Окон залетает стужа-стрекоза.
* * *
Исписанных строчек вчервь
Нутро изглодается мятой.
Мотивов нагих не впервь -
На теплой кровати помятой
Во мне решетится песнь
Кидается криво оземь,
Несет лепестковых резнь
На рьяных полозьях возен.
* * *
Мне бы жить на золотом руне,
Прикасаясь нежно, радостью лелея,
И в объятьях, в гордой тишине
Протащить по снеженным аллеям
Сонную красавицу Весну
Беспробудно-юную, нагую…
* * *
Я выжигаю скорбь в растлевшемся челе
И выговариваю на заборах пятна старин,
А на венках весны расстеленных во мгле
Блистают облака ее хрусталин.
По закромам ее трепящих нег
Закутанных, извалянных порошей
Разносится ненужный черствый снег
Под серыми сугробами, заброшен.
В такие дни покажется немым
Пустая муторность утерянного счастья,
Как будто не было глухих угрюмых зим
В дыму пророчащих предвестие ненастья.
* * *
Пусть живет во мне старое месиво
Придушенных угрюмых глагол.
Пусть измается глупое спесиво
И срывает обиды и зол.
Мне того - беспонятного тягати
Не понять - ни унять, ни стереть.
И руин на просторные тяготи
Не с руки собирать на мечеть.
* * *
Сколько во мне проносится
Глупых бесчинных фраз.
Каждая хочет, просится
Преобразиться в глас.
Каждая хочет почкою
Взбухнуть и зацвести,
И окунутся ночею
В лунный кристалл сочи.
Каждая хочет радости,
Спелость внести в уста,
Глохнув своею малостью
Не досчитав до ста.
Очередью, медалями
Хочет, на грудь, блистать,
И расстилаться далями,
Плотью земельной встать.
Каждая хочет золота
И лучезарных искр,
Стального грома-молота,
Гул ураганов, свист.
Только такими фразами
Море не загрести.
Стукнут они заразами -
Мне их с собой нести.
* * *
Жду, когда прорвется пломба,
Потекут слова навзрыд,
И в жилищных катакомбах
Вправлю в русло старый быт.
Жду, когда во мне проснется
Из опилок прелых фраз
Гул душевный, захлебнется
И польется ручки пляс.
Жду, покуда сформирован
Будет демпинговый слог.
Я воспет и околдован…
* * *
Мне не хочется питать злобу,
Над пропащим изливать соль,
Не терпеть плешивого ознобу,
Вперемешку взглатывая боль.
Мне не хочется клячить уйму
Приворот во мне - чтить старь,
Но какая-то во мне утром
Просыпается чижом тварь.
Из которой я могу - только
Рассказать тебе одну мысль.
Что названием она - горько
Именуема как человек. Брысь.
* * *
Из тебя не вычерпать, не сниться.
Без тебя весна - черта ненужных зим.
По полям мелодия лоснится,
Я ловлю ее из глухостей дрезин.
Видишь - а во мне не видно, мрак.
Что во мне - во мне твое стремленье.
Ты - свобода. Я - твой лютый враг.
Напророчи чутьи вдохновенья.
* * *
Чужие откровения кривых зеркал
На чумном небе - отраженье слез.
Взалкал пустых ее разрывов порошь -
Распил и скрючился во мне ее оскал.
А я существенно приемлем духом
Испачканным корявою людской рукой,
И с пожеланием его угрюмых путал
Снискал беспамятство…
Его мощей.
И пятен чешуи очищенных в струе
Веков.
Пустых.
* * *
Воззрение,
Ты назначаешь мне пример
Любых твоих исканий.
И разбудить памятность
На мятных беспробудных
Листьях твоих
Нельзя.
Но твое, единственное
Тверди недостойное поило,
Где-то пустующе-рядом
Проносится, дразня
Чудовищной болью
Своей.
* * *
Можно почувствовать рядом
Твое тепло. Рукой.
И насладиться взглядом,
Нежностью ссиневой.
Можно твоих объятий
Вчувствовать в трепет жил,
И на помятом платье
В облаке закружил…
Кто-то безумной песней
…. скружил,
Нету тебя чудесней -
Солнышко-старожил.
* * *
Если б знать,
Если б ломтиком граммовым
Человечия мне припасти
И сорвать лепесточными рваными
Полозами позапропасти.
Если б счуствовать талыми водами
Как во мне распирается дрожь
И канает зарю небосводами
На прожилки его осторожь.
И какими-то тощими струнами
Мне играет своим веселом,
Да заполет пресвежими ступами
Перегаром взорвет, пепелом…
* * *
Черпается вдохновенье
Из чертога чопорных ночей,
И полощет ртутное сомненье
Над радушием пустых речей.
Чиркает свое стремленье
На заплатах перестарых дыр,
И струится подо мной явленье
Четких образов - распятых недожил.
* * *
Я отравлен глупыми фразами.
Я отравлен, отравлен и сыт.
И оправами, ядом заправленных,
Мой язык без конца волочит.
Я сказал бы - да что там -
За горечью - по заплатам
твоих перестег,
Изнемог пережевывать ломоти
Залежавшими копнами строк.
Я пропел - и своими мотивами
Возбудил на неряшливый дунь
Облаками, тугими разливами
Обалдунь.
* * *
Облако дутышем тянется
Извзгромоздясь в синеву.
А вдоль дороги пялится
Ранняя тварь в траву.
Свальные комья зелени
Все под ногами - скречь.
А за ухабами тремолом
Квакиши дуют речь.
* * *
Мощь твоя в мощах останется,
Пепелищем зашвырнет ввысь.
Проклинаю дикое пристанище,
Крики одурманенных каприз.
Боль твоя в стынь золотом,
На упряжках на ее - встань,
И пускай тебя кует молотом
Неуемная твоя дань.
Рать твоя - любовь-скопище,
Скрупулезно ты отдай - честь.
И безудержно веди в копоти
Заведи еще одну песнь.
1.
Дым опустошающей зеленью стелит полумглу,
Искры теплятся по залетным тропинкам света
От костра,
Сидящие бормочут воспоминания,
Тревожные сны,
Изваяния теней сыплются сверху,
Вот-вот завалят в чертоге неугомонных душ
Последнее тление
И с наслаждением все разбредутся по домам
Слушать воркование ненасытной души
Уже перерожденно довольной
Сладкой ватой
Которая растекается по всей её плоти,
Убаюкивает,
Норовит засохнуть.
Но умерщвленный этой ночью закат,
Купающееся в нем солнце
Сызнова напомнит это тление,
И рожденный в какой-то лютый весенний мороз
Под мороком студеных заборов серого заледенелого здания
Вышедший из-под тени
Человек,
Ненужный и развратный своим осуществлением глупых мечт
Томится,
Сшибается,
И умирает,
Оставляя за собой одно только право
Порадовать тех других, которые еще остались
В эту ночь
У мелькающих теней костра.
2.
В темном здании под треск чадящей свечи,
Пустом,
Неуемным светом
Ворочается бормоча старый ржавый верлибр,
Трясущейся старческой рукой переворачивает
Полуистлевшие страницы неизвестной книги
Непонятного языка
Немых богов.
Пройдет время,
И,
От книги останется
Лишь пепел сгоревший во пламени времен
Разрушающей силы.
Но единственно выжившим
Победившим и павшим
Останется лишь тот образ трясущейся руки,
Раз прикоснувшейся к Великому.
Никогда не восстановится
В забвении утраченное ожившими
Листьями книги
Золото летописи.
И лишь нутро человеческое
Сохранит.
3.
Человек - бездна
И всех тех
Хрупких бумажных мостиков
Которых он построил
Без изъяна,
Со скорбию и пониманием,
Страдая предчувствием,
Изголяясь под струями вселенских лучей
Первородности,
Это все то, которое горит незримым пламенем
Как только прикосновение,
Дуновение ветерка
Всколышется.
И исчезает бездна
Самоё себя исторживши,
И внутренняя кровь
Вскипающая в лазури
Остывает
И покрывается налетом
Грубой плесени.
………
За то время
И за его отсутствием
Возникает вновь
Мается,
Утихает;
Возновь возгорает
И на пепле сем
Возвышается уже
Новая гора картона,
Ждущая,
На плечах несущих ее людей
Превращения своего
В тот же
Пепел.
4.
Я чувствую себя раскрепощенным
И в те моменты
Приходит понимание самоцели,
Отрыжки слабости,
Во мне томящейся.
И когда последний цветущий
Во мне цветок
Замерзнет в обветшалом саду
Противной своей удручающей сухостью.
Никто не позовет меня
С собой
Далеким отголоском будничины,
И не возьму я ничью руку,
И в свои глаза не вставлю новый мир.
Но когда улыбка солнца
Упрется в мое темя
И фиолетово-красным,
Серебристым
В меня пучком гнева
Возгонит,
И только тогда
Среди суматоши притихших слов
Я услышу голос,
Голоса бесконечных в себе
Топких рутин.
И единственно истина
Среди тупящих курев
Покажется
Этот голос - мой.
*
С утра
Человеческим голосом
Какая-то тень
Пустым
Обнимает взглядом.
А во мне пережитки
Прежнего сословия
Тревожатся.
И сложно,
Неимоверно сложно
Заигрывают
С слепящими лучами
Грубыми своими
Играми.
И тянется день за днем
Зубной болью
Червоточащий.
Первооснова бытия
Сворачивается
Нисходит в пустоту.
И призванный жить
Ее элемент
Не понимающий своего
Нервного напряжения
Перегорает,
Засыпает
Действительным сном
Который и являет его угрюмую
Житийность.
Капельки туши
Ничего нет
Бесполезней и сильней
Ничтожных капелек туши,
Равномерно расстилающих
Письмо чьей-то руки
Неугомонной своей кривизной
Заполняя пустоту листа.
И какому-то бездарному существу
Вдруг взбредет в голову
Нести эти капельки
Вдоль жухлых страниц
Выводя грубые царапины
На бумажных клочках
Крапинами жизни
Заставляющих необъявленной силой
Звуков-слов.
…
Единственно
Что - эти черточки
Могут дать -
Убить пустоту,
Которая созерцает тебя
Уже столько лет подряд
Делая вид, что
Ты и есть
Созерцаемое,
Когда на самом деле
Ложное основание
Человечия -
О граненность желаний -
Сытая распущенность,
Все то, чем созерцаемы
Эти уже нервные
Полосы каракуль
И есть всепобеждающая
И неизбежная
Пустота.
*
Да,
Ты говоришь, потому что не умеешь
Молчать.
Да, тебе есть что сказать,
И это полностью твоя
Вина.
Да, в тебе сочатся лучи
Какой-то обуглой
Нищенской первородности
И золотят твои глаза
Такой святой нежностью,
Что ты уже не можешь не говорить.
Да, тебя иногда больно
Обжигает кислота серости
И безликая дикость
Неугомонных душ
И ты вспарываешь взглядом
Прямо их нутро.
Да, и именно поэтому
Та единственная нить
Что тебя держит
Не может порваться
И освободить от ненужной свободы
И необходимости
Что-то говорить.
Да, и ты понимаешь,
Что именно в тебе
Теплится что-то
Великое…
Но,
Нет
Ни единой сущности
Вне тебя
Которая разделит
Твое.
Нет.
2
* * *
Я низворачиваю тучи
Слепых душевных передряг.
Во мне томление пророчит
Наличие крутых безумных стяг.
И для тебя, готовность эту
Впитать в себя без мизерности слов -
Отдать заветное - для каждого поэта -
Твое во мне…
И я принять готов.
* * *
Я вижу светлые глаза,
Без одурманенности шаткой,
И я прозрел в тебе единственное - Ты
Сокровищниц любых, развратностей пресладких
Дороже…
И любви цветы
В твоих глазах мне ласково щекочут
Каприз творения, медовую тоску…
* * *
Поцелуями срывать сиреневую шалость
Что за сердечный бдееньем
В груди твоей прижалась.
Изпускать глазами розовые кольца,
Окрест все заполнять, своим теплом дыша,
И на знакомых, ввечеру, родных околицах
Прощаться, жаждя завтра, неспеша…
* * *
Когда молчание исполнено значения
И веточками осыпается листва,
С небес хрустальных слышно чье-то пение,
Вскипающих лучей сечет паства
Я ниц паду о землю и расплавлю
По плоти саженец ее ростков и вей
И каждой толикой своей толковой гущи…
Прости, беспамятство…
* * *
Я хотел написать о любви,
Как я тонкими, нежно словами
Обнимаю тебя издали -
Не преграда нам твердь расстояний.
Я хотел нацепить на листок
Кучерявые глупые строчки,
И лелеять нежнейший цветок
Посредине чернеющей ночки.
Чтобы утром, в печальности дней
Твой цветок на глазах распускался.
С губ смешливых игреныш-сирень
Для меня в этот миг улыбался.
* * *
Дышу, тобою упоенный
На тонкокрылах голубей
Несусь по звоннице зеленой,
Огранных мыслею полей.
Промежду лиц, оттенью серых,
Со лба спускающих сырье-галиматью,
Украдкой взглядов лучиков твоих несмелых -
Я песню о тебе в который раз пою.
И пусть меня кидает в топь и морозь -
Мое единственое: ты во мне - огонь.
И кланов времени, раздутых ветром порознь,
Осыплет с нас труху и сплавит бронь.
* * *
На пороге серь и хмурь,
Хочется бежать, бежать отсюда!
Окунуться в прелую лазурь,
Позабыться в прелестях друг друга.
Соскребать нательные кресты
Со щебечащих чадящих свечек,
Неостывшими горящие цветы,
Собирать хрусталь по брызгам речек.
И за птицами, смягченных красотой
Возмывать кручины плен отбросив,
И лететь над грязной мостовой
Светлым идолом под кроны свежих сосен.
Колыбелью опуститься на бетон
И взорвать его изржавы ветошь.
Пусть трезвонит мутью похорон
На истерзанной земле разрухи ретушь!
* * *
Натрави на меня
Горькими строками
Тинето.
Видишь - ядом заправлено
Все вокруг.
Я тебе грошик дам -
С уст слетит
Молоко,
Будешь ты, человеку, мне,
Верный друг.
Что тебя окрестил восход -
Мне плевать.
Тень твоя отдает
Пепелом.
Лишь бы гарь эту мне
Поломать.
…
* * *
Грусть наполнилась солнечным суслом
И я ковыряю ее чердачки.
Пылью сухой наполнено русло,
Поблекли в глазах голубые значки.
Хочется мелом - в такие минуты -
Серыми хлопьями дни покрывать.
Стужи мороз пробирает, как будто
Выстужен дух о немую кровать.
Спите, зеленые ветви рябины,
Спите беспамятством - каждую снедь
Снятых плодов в изголовье низины
Мне задушить… Равнодушнее смерть.
* * *
Я иду не оборачиваясь на обиды.
Кто-то шепчет: брось свою печаль.
Этот мир, достойный лишьФемиды -
Висилиц угрюмых колончаль.
Это - горла мне разрез, кинжала точен,
Каждый миг - как порванная нить.
Ниц паду, в истоме - но порочен
Путь любви, хранящей седца прыть.
Я не видел зрелища, о Боже,
Красивей и немощней одне,
И твоих росяных чел не потревожив
Жизни нет на этой тверди мне!
И своих единственных деяний
Слово дать заветное могу -
В мире плоти грубых изваяний
Я твою заботу стерегу.
Пусть со мною лечит и пророчит
Твой единственно незримый стяг
И для них. И пусть миленья сочит
Вех твоих
Росток.
* * *
Я - поэт, этим и безобразен.
Потому что выколачиваю труху
Их потока образин.
Ничто не сравнится с моим гнездом,
Я выковываю гвозди на асфальте
Чеканным поездом.
И если вдруг кто-нибудь
Против - воскликнет,
То услышит в ответ
Только мое дыхание в спину.
* * *
Спустите мне из пустоты душевной
Развесных дым каких-нибудь цветных цветов.
Пусть опускается на землю тленной
Ненужной спелостью угрюмых облаков.
А я во сне - и падая, сверкаю,
И забираюсь на погост божественных вершин,
И под лучами старожила-солнца таю,
Коптя обрюзглой тенью, напряженьем жил.
Я поднимаюсь каждый божий судень -
На бой - сердечный, золотом щемя,
Не дать разбить в себе Его любви сосуден -
Под всхожестью семян - закостенелость дня…
* * *
Словно четки,
Отчеканенные пломбы
В голове отчетливо стучит.
Измеряются секунды время, сутки
Чашей переполненной пиит.
Данью плесени, чернеющим мотивом
Я вопьюсь в твою земную плоть,
И безумием своих речетативов
Я забьюсь…
…
* * *
Отягощенный.
Вымерший, забытый
Уйду я…
Но осядет тот
В сердцах
Лишь искоркой забитой,
Который после;
Я - его прород.
И будет тот
Вещать окресты песен,
С цветных страниц
Томлеюще глядеть…
О, сумашествие!
Как этот мир чудесен!
Бессмертен!
Я бессмертен - ведь
Той ветоши,
Разгула, тщеты судней
Наполнено - и я его сожгу…
…
* * *
Горестно смотрят деревья
Из-под окошка шурша,
Зелень прорезалась пенью,
Шалью стелясь и дыша.
Грустно и мне отчего-то,
Искры погасли, сошли.
А серокрылых когорты
Все щебетают в тиши.
Пялится в озеро солнце
Литых росенью дождя;
Серой асфальтовой кромкой
Город гниет… Ждя…
* * *
Хрусталь луча хрустит в моей душе
И в этот щебет я пытаюсь влить надежду.
Как в томных сумерках душа моя в клеше,
Которой плачь разносится как прежде
Внутри окраин, ссохнутых ростков
Питать заветной живородной влагой -
Напрасно. Нежных лепестков средь серости
Ты не затронешь шпагой.
* * *
Вчера был день веселостью наполнен,
Хоть ворожил меня украдкой белый снег.
Во мне сгорела желчь крови и стала сладкой
В туман очей твоих за чуть-дрожжаньем век.
И я, пьяненный, буду жить без меры
Твоих раскид, ростков надлунных жал
Чуть видной тенью сгорбленной химеры
Тот день ушел…
* * *
Я сущность небесной тверди,
Я - мелочность со-бытия,
И если вам скажут - верьте:
Доверчив и счастлив я.
И свет исторгает плямя
Бунтующим морем брызг.
За все - догорает пламя
Бушующим светом вдрызг.
* * *
Неуемная, глупая ветошь,
Что ж ты мне измусолишь нутро?
И твою скоблезубую ретушь
Сквозь меня изольет - решето.
Что ж ты коликом, бездарь, глумишься?
Колебаешь волокна почем?
То под лампой горящей садишься,
То по темени бъешь кирпичом?
Безразлучная ты, часовая,
Что горланишь неистовый выть?
Может глупость твоя озорная
За печалью - меня хоронить?..
* * *
Я прост, как сажень -
Ни листочка, ни цветка.
И саженец воткнутый в грязь -
Не сможет расцвести.
Не потому ли тошноту с лица
Мне не скорябать -
Смрад ее нести.
И вешаньем цветных хлопушек
Ты не спасешь от зла -
Оно как червь в тебе…
* * *
Надломи меня - и потечет ручьем
Правда горькая о сумасшедшем веке.
Бога ради! Одари мечом!
Соты черни брызжут в человеке!
Скверны плесени, червивая ботва -
Тлен растерт - душа забита кровью!
Бал чертей без меры распростерт!
Края нет его ничтожной кровли!
Тех песчинок, что едва горят,
Пеплом едким, сажею омытых
Дай спасти!…
Безличен и распят.
Убитый…
* * *
Я иду по пустынным улицам -
В окружающем - словно пожар.
Начинаю скорее жмуриться,
Ожидаю сбоку удар.
Удручающей муторной бездарью
Колошматит потоком машин -
Открывается улица бездною -
Только слышаться шорохи шин.
Понапрасну томление тужится,
Понапрасну глумится тоской
Зной.
* * *
Черта. Неведомость. Обличье
Тревожных снов и свистопляска глаз…
И первых капель, крови продырявленное днище,
Трезвонит по окну сейчас.
И дик мгновеньем ветер грозный
Стяжать в истоме деревов ветвей,
По-майски дышит рьяно и нервозно,
Не отвлекаясь бытием не пустоту вещей.
И каждой каплей добивает день ненастный
Свои обиды в лужах хороня.
Не знает он: деяния его напрасны,
И сбросит новый день его с коня.
* * *
Я изображение
Человека.
Гляди: по-новому
Написано
Стружкой.
Единоличие
Пришлого века -
Не тебе ли быть
Моей подружкой!?
Изотермический процесс
Взвинчен.
Теперь я гад -
Во мне тоже
Мясо.
И нет чудес
Вокруг - мелко днище.
Не потому ли человек
Изображает
Лассо?
* * *
С мясом вырывать
Осколками живых мишеней
Дух.
Только б дали доползти
До кромки снега…
Мимо - визги,
Комь земли свалилась,
Взрыв - потух…
Небыль… Только б дали до утра
Сто граммов хлеба.
Мимо - стоны деревов
Живых сожженых,
Мимо - треск,
Болотной тины запах,
Гарь…
Мимо…
Взорван эшелон,
Блестят пагоны,
Мимо мост раздробленный,
Вчера еще живой фонарь…
Мимо кажется на отголосьях лишь
Пролетает чья-то тень, едва дыша…
Алой россыпью сердец, неторопливо,
Кровяная твердь земли живет…
Мимо…
* * *
Минимизация потерь,
Минимизация.
Это ничего, что еще в пути
Милитаризация.
Ничего не значит мнимость -
Мнительность сердец.
Утопающему - круг из бетона,
Художнику - пачку фельетонов,
Морскому чудищу - в зубы швабру.
Это ничего, что Аврора целилась в себя
И получила лавры.
Это ведь ничто,
Что пережили смерть вождя.
Выйдет новый - нет,
Дак слепим из дождя.
У нас ведь пули льют,
Быстрее чем стреляют…
Что? Вы топиться?
Вам сюда, здесь глубже,
Да и врай отсель пускают…
Живете? Правда?
Удается? Очень?
А печень как?
А с желчью нет проблем?
Да, дни становятся
Как будто бы короче;
И дым… а что он едок,
Этот дым?
Хвалите? Как же,
Это вам по чести.
Вам хочется страдать -
Пожалте к нам.
Куда же - вам не усидеть на месте
Кругом берут, хватают,
Надо ж нам
Хлам…
* * *
Утрата… Утрите носы - и вперед!
Туда, где так тонок еще лед!
Утрирую? Что-же, не лед, дак вода.
Скорее, скорее, скорее бегите сюда!
Здесь утренний плащь каравая на небе взошел,
И нет ни злодений, ни зависти, нету и скуки.
Здесь кто-то огромный лесами-полями прошел,
Всю чернь закопал, отогрел онемевшие руки.
Скорее! Здесь мятою мед
На мятой траве, под громадами рощи…
Здесь гнет опрокинут, и розовым светом поет
На рваных затылках лощин и святынь греет мощи.
Здесь прутиком нежно кидается в реки ручьев
Крутых опрокинутых чаш лучезарного солнца…
Напрасен поэт. Запредельностью тянущий взор…
Исполненный… путь…
* * *
Я касаюсь твоего лица -
И мне кажется меня касает вечность.
И волос плетеная коса,
И в глазах какая-то беспечность…
Быть дороже - значит быть ничем.
Быть пустышкою, заброшенною в море.
Цель близка - но я как сизый дым
Растворяюсь в лучезаренном просторе.
Мне бы петь - скоблить кривой мечтой,
Соскребать с бутончиков цветастых,
Ту пыльцу из роженец прекрасных…
* * *
Священен. Бездарью глумится
И свет очей его ничуть не жгет огонь.
И за проталины нарывов опустится
Готов - богов не грезит он.
И чары, чернь-черника, черная мечта
В обломах кислоты, в душе кипящей…
Ядреным ядом поливает неспроста:
Рассвет приносит ему лесть бодрящий.
Кипит, и пьет чужую кровь,
Мешая с солью слез девичей дремы.
Настал черед - пришел, воззвал…
И в очередь становятся паломы.
На треть наполнен желчью мирных войн,
На треть - остатком душ, сгнивающей соломы…
За остальное - мне ответом глушь,
Мармиладу бы сейчас…
Гномы…
* * *
У меня шутливое настроение,
Я шучу, потому что меня тошнит.
Утрамбовано моим пустым пением,
Облаками ладоней срыт.
Что сказать, если в меру сказано,
Есть зачем, если ты - труп?
Не для скуки, видать, сказано:
Человек лишь большой сруб
В крематории….
* * *
Я помню все.
Когда ломались кости
И к плоти плоть сжималися тела,
Как в венах кровь сжималася от злости,
Чуть двигая губами шепотом "пора"…
Я помнил все.
Как к горлу подступала
Щемящая волна - и вырывалась в крик.
Как чья-то тень меж пламени дрожжала,
И стон ее в огне казался дик…
…
* * *
Если мое остановится сердце -
Будет биться другое:
Кувалда рабочего, или
Волны о берег прибоя.
И все также соловьи каючить песню
Будут своим птенцам;
И серые сброды туч могучих -
Я частью их буду сам.
* * *
Коробит солнышко рассветом достоянье зла,
Души свербит мне коченеющую морозь.
А я разрублен порозень: во мне сгорел дотла
Той кладези, что сочит тех соков…
Я половинчен, я пустой бидон
Едва наполнен - проржавелостью все выдох.
И вздох мой глуп, и уст негромкий звон
Заметен лишь внутри каких-то пыток.
Раздвоен. Мимо проплывала ложь,
Я трогаю руками грязь столетий.
Я сторож, хоть на вора не похож,
Я ворон, я клеймо на сигарете.
И с кем прощаться, если мирных дней
По счету - пальцам, остальное - битва.
Рука - в руке. С прощением немей.
За сердцем лишь единая молитва…
* * *
Тебя. С вокзальной суеты
Мне не хватает голубя живого.
Я - ты, ты - все мои мечты,
Хоть горестен вокруге дух немого.
И тех кусков, урвавших невзначай,
Кусков добра средь алчущего тлена
Тебе отдать. Хоть недостоин я
Других сердец, мне - море по колено.
В червивых песнях и пустых словах
Я не растаю - пусть едят другие.
С единым гимном скорбным на устах
Я буду возвещать любовь отныне.
Единой толикой я буду отделять:
Черты невзрачности, взращенные в неволе -
Лишь могут дать…Что могут дать?
Когда резвится кровь, не внемля высшей воле?
* * *
Что можно чувствовать
Нащупывая тень
Веры?
Нужда замкнуться,
Ибо шире - грязь?
И вместо песен -
Визг тупой химеры,
И вместо семени добра -
Сорняк ввяз?
И вместо дудочки -
Ко лбу дуло…
* * *
Осенний листопад заплакал тишиной,
Заснул деревьев сок в отвердленной корице.
И я заснул. Ушел на упокой.
Теперь во мне зима боготворится.
Сквозь сумерки, в туман, средь стынь холодной мглы
Мне видится движенье темных, старых сосен.
И я молчу. Глаза мои полны -
Прощеньем я вымаливаю Осень!
За тех, еще живых начал,
За спящих, и не могущих проснуться…
Упал на землю. Сжал ее и закричал…
Беспамятство!… Где силы взять вернуться?…
И вечен этот мрак!?…
…Ответом лишь шумели,
Унывно, чуть живые, ели…
* * *
Что нам осталось - пустохмелье лета?
Ходить из дома в дом по улицам ночным.
По серым тратуарам в брызгах гаснувшего света
Искать в себе безличие - к святым?
Когда угаснет горечь, нудность вспрянет
И сволочет ненужные деянья и слова,
Когда ожившая вода росою станет,
Скажи, тогда ведь будет жить еще моя молва?…
* * *
Кусочками разжевывая язву дня,
Корпя над крупинками соли из жести,
Глотая ее, челюстями усмиряя для…
Не зря ликование торжества невежести!
А что ты смотришь! Куда глаза, думаешь,
Если сажа вокруг, тень в изгибах?
И толку нет, что у тебя много рук -
Вокруг чьи-то кости и дерева в ушибах.
Прощаю, для этого ведь не надо много почести…
Горланить, чтоб по всем четырем,
И потом собирать урожай нечисти.
Вместо соков - яд, вместо людей - лом
В нем.
* * *
Гробы, гробы, молчание.
Кого веселить, отчаянье?
Поздравить кого с пришествием?
Не видел живых лет двести я!
Не видел, не щупал пальцами,
Случилось ли что с скитальцами?
Сблудились они ль дорогою?
А может все дело: в боге я?
* * *
Пятый день беспробудное спит воронье,
И ворье собралося в углы - не идет на охоту.
Потому что дожди…
В них своя, неземная забота.
Ну а мне их работа - достойна вполне,
Впопыхах надевая угрюмую осень,
Торопясь, лишь бы
Сроком сдавить как петлей
Немые леса…
Этот дождь размочил
Чей-то тлен из поваленных листьев,
Заболел и спустился с небес в небеса
Земные.
* * *
Я устал от внутренних битв
И для внешних меня не осталось.
Не слышны панихиды молитв,
И на плечи давит усталость.
И дышать этим траурным днем
На зеленом, асфальтовом снеге
Мне невмочь; буду майским дождем,
Буду плакаться в сумрачной неге.
* * *
Кажущая чистота -
Уйди, удило червоточины.
Сгорела ссадина листа
Пред ярыми глазными сочами.
Сорвалась и ушла в запой,
Забила сваи в темень короба.
Что пятница, а что четверг пророчили
Не забывая дай на упокой.
* * *
Черемуховый цвет,
Черная, черная радость!
Успел сорвать - уже цветет венцом
И катит прочь.
Как мало этой черной
Радости осталось:
Из белизны - запой, запой, с собой.
* * *
Мы дети прокуренных вдов неизвестных отцов,
Мы взрощены дьяволом - дьяволом будем убиты.
Плевать что на свете так мало чтецов
И грудью вгрызаются в землю могилы пиитов.
Единой дорогой не смеющей головы ниц
Сложить и отдаться большому потоку
Пройти не дано. Свою жизнь сторожить -
Всего лишь достойно сегодняшнему полинтропу.
* * *
Сотвори меня богом и я излечу тебя
Из этой гнойной тоски.
Ненужная челядь стелется росяным обозом
Куда-то плывут догорающие лепестки
Страдающие на ветру неизвестным нервозом.
А вдоль колоннадами шастают ввысь облака
И трут о земное небесное чрево у бога.
Нежнее и нет чем небесная эта роса,
Спускаясь - живет в ожидании слога.
* * *
Трава коптит и ветер еле дышит,
Сегодня зной; сегодня синева
Как будто замерла и слышит, слышит…
Слышит зеленая-зеленая трава
И точит зеленью своей оковы сердца.
У лизоблюдцев собирает дань.
Понятное стремление - согреться.
Теплом насытить блеющую тварь.
* * *
У кого-то есть цель, у меня - прозаически просто:
Сохранить покой внутри и оставить в войне этот остров.
Где песчаной лжи и расплющенных гильз на пагоны,
Где я раньше был и которого боле не трону.
Там пустою тьмой сохраняется смрадный запах,
Там тоска и вой и обилие снов и страхов.
Там речи полны свежей краской малиновой кровью,
И стоят кресты вместо солнечно-крашенной кровли…
Где бы я ни шел, пусть увидит воочию каждый:
Будет вам обет, и расплата будет, однажды…
* * *
Во мне пустуют с сегодняшнего дня
Фразы,
Во мне свидание с огнем
Стухло.
Какая радость
Выпивать разом
Все залпы чувств
До одного сглужи.
И то одно, что держит мой
Череп,
Корежит время и скребет
Стойки,
Оно одно лишь только вид,
Берег,
И плыть до оного во мне -
Горько.
* * *
Такое падшее культурное наследье
Нам оставляется потоками времен.
Но мне не верится, что я последний,
Что я случайный… или он?
Упадшим сердцем буду тешиться могилой
Былых ростков, дерзающих любить.
И если не найду такой же милой
Для сердца…
…
* * *
Опосредовано ложностью цветения,
Разухаблено, разграблено, убито…
Песнопение, слюнявое сопение
Растеклось, всочилось в землю, срыто…
* * *
Хорошо шумит камыш,
С новоявленной тревогой,
Знаю точно: ты не спишь,
А внимаешь мысли строгой.
Я сорву тебе цветок
И тесемочкой обвею,
Был бы день не одинок,
Остальное - я сумею.
Валентиновые строчки
С мятным запахом конфет…
Знаю-знаю, знаю точно:
Для меня ты день и свет.
* * *
Продырявленное чувство,
Продырявленное снизу,
Будто плаванье без курса,
Иль гулянье по карнизу.
Будто умерла забота
Мирового океана,
Изморилася икота
Или в издомь бъется пьяный.
Продырявленное спелым
Абрикосовым рассветом.
Продырявленное чем-то,
Продырявленное где-то…